Автор Памела Вайбл (Pamela Wible)
Перевод: Евгения Лютова
5 лет назад я была на поминках. Еще один суицид. Наш третий врач, которого мы потеряли за последние 3 месяца. Все продолжали шептать «почему»?
Вот тогда я и решила найти ответ.
Я начала считать врачебные смерти. Тогда я покинула поминальную службу с листком из 10 жертв. Сегодня в моем реестре 757 суицидов.
И я начала писать, и говорить о теме врачебных суицидов и о том, почему это замалчивается.
Отклик был огромным. Очень много врачей и студентов-медиков в состоянии дистресса писали и звонили мне. Вскоре я стала де-факто домашней интернациональной горячей линией кризисных звонков.
На сегодняшний день я поговорила с тысячами докторов, опубликовала книгу их предсмертных записок, поприсутствовала на похоронах, проинтервьюировала сотни выживших врачей, их семей и друзей. За последние пять лет я потратила почти каждый момент бодрствования на личный поиск истины, ответ на вопрос «почему».
Вина, буллинг, усталость – весомые факторы
Вот несколько вещей, которые я выяснила, пока составляла свой список и говорила с людьми.
Высокие рейтинги врачебных суицидов приводились с 1858 года
Но и более 150 лет спустя коренные причины этих самоубийств остаются без внимания.
Врачебные самоубийства — это кризис общественного здравоохранения
Миллион американцев теряет своих врачей каждый год.
Многие доктора потеряли своих коллег, завершивших жизнь самоубийством
Некоторые из них потеряли до восьми коллег в течение своей карьеры — без возможности скорбеть.
Мы теряем больше мужчин, чем женщин
На каждого врача-женщину в моем реестре значится 7 мужчин.
Методы суицида варьируются в зависимости от региона и пола.
Женщины предпочитают передозировку, мужчины предпочитают огнестрельное оружие. Огнестрельные ранения преобладают на Западе. Сбрасываться предпочитают в Нью-Йорке. В Индии докторов часто снимают с потолочных вентиляторов.
Анестезиологи-мужчины подвергаются наибольшему риску
Мой реестр также показывает, что большинство из этих врачей убивают себя передозировкой.
Многие были найдены мертвыми в больницах, где они должны отдыхать между операциями.
Многие врачи убивают себя в больницах
Они прыгают из больничных окон или крыш. Они стреляют в себя или калечат себя на больничных стоянках. Их находили в больничных часовнях. Врачи часто предпочитают умирать в месте, где они были эмоционально подавлены и «ранены».
«Счастливые» врачи также умирают от самоубийств
Многие врачи, которые умирают от самоубийства, кажутся самыми счастливыми, самыми позитивными и дружелюбными людьми.
Только что вернувшиеся из Диснейленда, только что купившие билеты для семейного круиза, просто показывающие большие пальцы вверх команде после успешной операции – упомянуто только несколько случаев из моего списка…
А спустя несколько часов они стреляют себе в голову. Врачи — мастера маскировки.
Даже самые веселые доктора, которые трещат и шутят налево и направо, и заставляют пациентов улыбаться весь день, могут страдать в тишине.
Члены семей врачей, которые убили себя, — также имеют высокий риск самоубийства
Иногда тем же способом. После года депрессии Кейтлин Элкинс, студентка-медик, звезда третьего курса, выбрала путь суицида с помощью вдыхания гелия; ее мать, Ронда, умерла от того же. На похоронах матери ее муж сказал мне: — «Медицинская школа убила половину моей семьи».
Доктора-самоубийцы редко одержимы мыслями об убийстве
В моем списке только 2 процента (15 человек) вовлечены в убийство. Семь убийств были совершены мужчинами-врачами, они убивали женщину (иногда подругу) (все они также медики-сиделки, медсестры, студентки, фармацевт, стоматолог) перед тем как убить себя.
Трое врачей убили своих маленьких детей перед самоубийством.
Другой задушил свою взрослую дочь, прежде чем убить себя. Менее 1 процента самоубийств медиков включают убийство детей.
Из трех случаев, связанных с участием детей раннего возраста, у всех жертв самоубийства были проблемы с матерью. Один также убил и мать.
Пациентская смерть ранит врачей
Очень сильно. Даже если нет врачебной ошибки, доктора не могут простить себя за утрату пациента. Суицид – это ультимативное самонаказание. В некоторых случаях смерть пациента – ключевой фактор к тому, чтобы подтолкнуть врача к самому краю.
Люди ошибаются. Однако когда делают ошибки врачи, их публично пристыжают в суде, на телевидении и в газетах (которые остаются в сети навсегда).
Многие продолжают страдать от агонии, наносящей вред кому-то другому — непреднамеренно — на всю оставшуюся жизнь.
Академические неудачи убивают мечты студентов-медиков
Неспособность сдать экзамены на медицинский факультет и страх неполучения специального задания по окончании медицинской школы по выбранной специальности приводила к самоубийствам.
Врачи могут быть разбиты, если им не удастся получить резидентство: до своего самоубийства Роберт Чу, не имеющий себе равных, написал письмо медицинским работникам и правительственным лидерам, назвав это системой, по его словам, разрушившей его карьеру.
Здравоохранительный конвейер убивает врачей
Блестящие, сострадающие люди не могут полноценно заботиться о сложных пациентах на приемах, ограниченных до 15 минут. При наказании или увольнении по административным показателям — за «неэффективность» или «низкую производительность» — врачи могут стать самоубийцами. Давление со стороны страховых компаний и правительственных запросов подавляет этих талантливых людей, которые просто хотят помочь пациентам. Многие врачи ссылаются на бесчеловечные условия труда в своих записках о самоубийстве.
Издевательства, дедовщина и лишение сна повышают риск самоубийства
Медицинская подготовка процветает в плачевных условиях, такими как непрерывная работа в течение 24 часов или более, которые не разрешены в других отраслях. Врачи сообщают о галлюцинациях, угрожающих жизни припадках, депрессии и самоубийствах из-за лишения сна. Усталые врачи чувствовали ответственность за вред пациентам. Врачи теперь «закрыты» с 28-часовыми сменами и 80-часовыми рабочими неделями.
Если они «нарушают» часы работы (перерабатывают, заботясь о пациентах), их можно заставить отчитываться по информации на карточках (на них фиксируется время прихода и ухода) или они могут быть записаны как «неэффективные» и направлены психиатру для выписки стимулирующих препаратов. Некоторые врачи убивают себя из-за боязни причинить вред пациенту в результате чудовищной депривации сна.
Обвинения врачей множат самоубийства
Такие слова как «выгорание» часто используются медицинскими учреждениями, чтобы переложить вину на врачей за их эмоциональный стресс, отвлекая внимание от небезопасных условий труда. Когда врачи наказываются потерей льгот на жительство или льготами на лечение в профильных больницах от вызванных профессиональной деятельностью психических заболеваний, они могут стать еще более безнадежными и отчаявшимися. Врачи, которые нуждаются в помощи, не ищут этого, потому что боятся, что психиатрическая помощь не останется конфиденциальной. Поэтому они выезжают из города, платят наличные деньги и используют поддельные имена, чтобы скрыться от государственных медицинских органов, больниц и страховых из опасения, что они потеряют государственную лицензию, льготы в больнице и участие в плане медицинского страхования. (Даже если конфиденциальная помощь была доступна, у обучающихся врачей мало времени для получения помощи при работе от 80 до 100 или более часов в неделю).
У некоторых развивается посттравматическое стрессовое расстройство на рабочем месте
Это особенно актуально в экстренной медицине, что следует из моего реестра. Однажды просто что-то щелкнуло — как у этого врача СМП, который связался со мной после того, как он попытался убить себя: «Моя жена однажды спросила, как мы это делаем в скорой, чтобы быть готовыми и для худшего дня, и для лучшего дня пациента.
Мой собственный худший день почти стал моим последним. Смешно, я был так же счастлив, как когда-либо был в моей личной жизни. Мое решение закончить все это — было на 100% связано с работой».
Врач скорой откачивал девушку, она болела гриппом. А затем отпустил ее. Она вернулась по скорой через 30 часов после респираторного дистресса и в конце концов умерла. Его работа находилась под угрозой. «Когда я вернулся домой рано утром, мне было грустно. Я плакала за девочку и ее семью. Я плакал, чтобы заснуть и проснулся, все еще грустный. В скорой есть поговорка, когда мы свидетельствуем о травме и смерти среди невинных: маленький кусочек моей души умер вместе с ними. Нам почти никогда не предлагается посетить консультации, и, в конце концов, вы получаете измученного врача неотложной помощи, который борется за это. Мой психолог говорит, что причиной была не только последняя девушка. Это была травма после травмы после травмы».
Он проглотил горсть таблеток, но в итоге выжил и благодарен за это. Тем не менее, он пишет: «Экстренная медицина однажды определила меня. Я любил ходить каждый день на работу. Думаю, в какой-то момент я был хорошим доктором, который заботился о своих пациентах. Теперь я очень беспокоюсь, даже думая о том, чтобы вернуться к работе».
Нет времени для собственной боли
Как и у всех остальных, у врачей есть личные проблемы. Мы разводимся, сражаемся с опекой, неверностью, детьми-инвалидами, смертью в наших семьях.
Тем не менее, работа 60 — 80 или более часов в неделю, погруженная в боль наших пациентов, означает, что мы часто не имеем времени заниматься собственной болью.
Я всегда удивляюсь тому, как часто не-медики говорят мне, что они шокированы тем, что у врачей такие же проблемы психического здоровья и личные проблемы, как у всех остальных.
Некоторые люди в медицинской профессии считают, что общественность не должна знать, что самоубийство врача представляет собой реальную проблему, как если бы целитель испытывал боль и боялся бы напугать этим своих пациентов.
***
Несколько лет назад я была удостоена чести быть приглашенной на специальное мероприятие, организованное Американской медицинской ассоциацией.
Их интересовало предварительное прослушивание на TEDMed (конференция), которое я планировала дать о самоубийствах врача.
Но незадолго до этого мероприятия приглашение отозвали: мне сказали, что это «неудобно» слушателям.
После сбора такого количества историй за последние пять лет, я считаю, что игнорирование будет приводить к всё большему количеству самоубийств.
Самоубийство можно предотвратить, но для этого мы должны прекратить замалчивать проблему и принять факт, что работа врача может быть настолько эмоционально тяжелой.
Я надеюсь, что предстоящий документальный фильм «Do No Harm», созданный режиссером-обладателем Эмми — Робин Симон, повысит осведомленность о проблеме.
В то же время медицинские учреждения должны открыто признать проблему и внести изменения в поддержку психического здоровья врачей и студентов-медиков.
Целители, в конце концов, также нуждаются в исцелении.
Памела Вайбл — семейный врач, родившийся в семье врачей.
Когда не лечит пациентов, она посвящает себя предотвращению самоубийств студентов-медиков и врачей.
Вы можете связаться с ней по адресу: idealmedicalcare.org/blog/contact.
Директор Национального института ментального здоровья Джошуа Гордон объясняет некоторые из последних исследований рейтинга самоубийств в Соединенных Штатах.
Источник: The Washington Post
Автор Памела Вайбл (Pamela Wible )
Перевод: Евгения Лютова
___________________________________________________________________________________________________
Мы считаем эту статью социально-значимой. Пожалуйста, поделитесь ей со своими коллегами, а также разместите в блогах и на страничках в соцсетях, помогите распространить информацию.
Вы можете скопировать текст полностью или скопировать ссылку на материал.
Ссылка на оригинал: http://news.doximity.com/entries/10855586?authenticated=false
НАША ЗАБОТА — ЗДОРОВЬЕ ВАШИХ НОГ!
C помощью стелек можно не просто решить многие проблемы со здоровьем стоп или восстановиться после травм и повреждений, но и не допустить их. Профилактика плоскостопия или любого другого заболевания – лучшее лечение!
Коллектив Первичного отделения ДОСААФ России «Спасатель-Медик» выражает глубочайшие соболезнования родным и близким медиков, погибших при исполнении своего долга и предлагает 8 октября сделать Днём Памяти медработников.
